Николя, 39 - 18 февраля 2009 01:12

Хозяин погладил рукою лохматую, рыжую спину.
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою.
Но всё же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пёстрый людской муравейник
Вливался в вагон экспресса.
Собака не взвыла ни разу,
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза,
С почти человеческой тоскою.
Старик у вокзального входа сказал:
- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы,
А то ведь простая дворняга.
Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз, что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался,
И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали.
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то
По рельсам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит спотыкаясь,
Задыхаясь.
Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу, из пасти раскрытой.
Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело.
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела.
Труп волны снесли под коряги.
Старик! Ты не знаешь природы!
Ведь может быть тело дворняги…
А сердце - чистейшей породы!

• 
• 
•